Палящее июльское солнце в Таррасконе не так жгло, как огонь, разгоравшийся в груди маршала, когда он мчался почти наперерез сквозь поросль молодняка обратно к Объездной дороге. Ветви, еще голые после долгой зимы, цеплялись за его шляпу и били по плечам, норовя достать до лица. Он не обращал внимания на них. Мысли о произошедшем объяснении метались в голове, вспыхивая видениями ее темных, глубоких как омуты глаз, улыбки... Нежное дыхание казалось до сих пор ласкало губы... Неужели это было с ним? Краем глаза он глянул на свой камзол, слегка смятый, но разглаженный заботливой рукой, ее рукой. Нет, вот эти зеленые иглы сосны, под которой они лежали, остались напоминанием. Франсуа-Анри осторожно отпустил повод, чтобы собрать иглы. Но ветерок подхватил их, унося далеко назад. Назад в тот волшебный пролесок. Туда, где совсем недавно слышен был ее смех и шутливые слова... и нежная просьба беречь себя.
Выехав наконец из леса на Объездную Дорогу, дю Плесси-Бельер направил коня в сторону Барбизона. Там, по словам цыган, был разбит их табор. Если ему повезет, то по нелепой, но счастливой случайности маршал встретит карету с фрейлинами принцессы Генриетты и принца Ракоши с его свитой. Обычно предприимчивый, привыкший продумывать свои ходы далеко вперед, маршал не успел еще придумать оправдание себе, отчего он мог так замешкаться и не прибыть к месту сбора охотников, а потом и вовсе пропал. Его величество наверняка был недоволен. Если Ее величеству королеве-матери уже удалось улучить момент, чтобы поговорить с королем, то разговор наверняка был бы не о превратностях большой охоты и не о великолепном новом выезде, подаренном королевской семье суперинтендантом.
Грохот колес, ржание лошадей и дробный стук копыт донеслись издалека. В клубе поднявшейся пыли навстречу маршалу неслась карета, окруженная по обе стороны воинственного вида всадниками, с гиканьем и свистом, подгонявших своих взмыленных лошадей. Дю Плесси-Бельеру не стоило труда разглядеть всадника, ехавшего впереди всех бок о бок с амазонкой, одетой в белое одеяние, как облако, разметавшееся на ветру. Это был сам принц Ракоши. Везение, удача, счастье - все это было написано на лице маршала, когда весь кортеж поравнялся с ним на дороге.
- Ваше Высочество, какая удача! - веселый голос маршала ничем не выдавал его краткого замешательства. Он так и не успел придумать, чем оправдать свой поспешный отъезд и возвращение.
- Сударыня, - вот так улов, а князь вовсе и не терял времени в пути, если сумел найти ключик, чтобы открыть путь к расположению одной из самых желанных и недоступных красавиц парижской сцены - Маркизы Терезы. Маршал приподнял шляпу, салютуя известнейшей из актрис.
- Шевалье Ласлов упомянул, что Вы собирались свернуть к Барбизону. Вот я и решил, не теряя времени, розыскать вас... и уже вместе присоединиться к охоте.
Как ни в чем ни бывало, дю Плесси-Бельер склонился перед окошком кареты, встретив веселый взгляд раскрасневшейся мадемуазель де Монтале. О, он мог бы поклясться, что девушка пребывала в веселом возбуждении, как будто после удачного приключения. Румянец играл на прелестных щечках молодой особы, и кажется вовсе не свидетельствовал в пользу смущения от задержки.
- Мне кажется, или Вы действительно чудесно провели время, мадемуазель Ора? - поинтересовался маркиз, снимая шляпу. Какая необыкновенная удача, что он может первый завязать разговор, отведя его в сторону от темы о его отъезде и возвращении, - Вы ведь непеременно расскажете мне, пока мы с Вами едем к Долине Ветров? - он заговорщически подмигнул девушке, водрузив свою шляпу на место и поправив ее четко выверенным жестом.
0000
